4 декабря 1872 года члены экипажа канадской бригантины «Деи Грация» (Dei Gratia) заметили вдалеке корабль, который оказался судном под названием «Мария Целеста» (Mary Celeste). Корабль, казалось, бесцельно дрейфовал в беспокойной Атлантике, примерно в 640 километрах к востоку от Азорских островов.

 Корабль
Киль судна заложили в конце 1860 года на верфи Джошуа Дэвиса, расположенной на живописном Спенсер-Айленде в Новой Шотландии. Первоначально бригантина получила название «Амазонка», что, возможно, намекало на её величественный и сильный облик. Согласно регистрационным документам, это было судно длиной 30 метров, шириной 8 метров и осадкой 3,6 метра, с водоизмещением 198 тонн. Уже 10 июня 1861 года корабль зарегистрировали в городе Паррсборо. Тогда же судно стало собственностью группы из девяти совладельцев, возглавляемой самим Дэвисом. Среди владельцев выделялся Роберт Маклеллан, которому выпала честь стать первым капитаном новоиспечённого судна.

Уже в июне 1861 года «Амазонка» отправилась в свой первый рейс. Её путь лежал к побережью Файв-Айлендс. Во время рейса каптиан тяжело заболел, и корабль пришлось экстренно вернуть в Спенсер-Айленд. Там, 19 июня, капитан скончался. Его место занял Джон Наттинг Паркер, под руководством которого «Амазонка» возобновила свой путь. Уже в этом рейсе судно испытало череду злоключений: сначала оно налетело на рыболовное снаряжение у побережья американского Истпорта в штате Мэн, а позже, преодолевая Ла-Манш, столкнулось с бригом, который был затоплен.

В 1863 году на смену Паркеру пришёл Уильям Томпсон. В октябре 1867 года «Амазонка» столкнулась с серьёзным испытанием: шторм у побережья острова Кейп-Бретон выбросил её на берег, сильно повредив корпус. Хозяева судна сочли ремонт нецелесообразным и отказались от него.

Однако история корабля на этом не закончилась. 15 октября того же года его приобрёл Александр Максбин из Глэйс-Бэя. Спустя месяц он перепродал судно местному предпринимателю, который в ноябре 1868 года нашёл нового владельца в лице американского моряка Ричарда Хэйнса. За покупку Хэйнс заплатил 1750 долларов, а восстановление обошлось ему ещё в 8825 долларов. В декабре того же года он зарегистрировал судно в Нью-Йорке, придав ему новое имя — «Мария Целеста», и стал её капитаном.

В октябре 1869 года финансовые трудности вынудили Хэйнса передать судно кредиторам. Они, в свою очередь, продали его консорциуму, возглавляемому Джеймсом Винчестером. На протяжении трёх лет структура владельцев «Марии Целесты» неоднократно менялась, однако Винчестер неизменно сохранял половину своей доли. В начале 1872 года судно прошло капитальный ремонт. Корабль получил вторую палубу, обновлённую корму и замену значительной части деревянных элементов.

29 октября 1872 года был составлен новый консорциум владельцев. Основная доля (шесть из двенадцати) осталась за Винчестером, а две меньшие доли (по одной двенадцатой) достались новым инвесторам. Оставшиеся четыре части перешли в распоряжение нового капитана — 37-летнего Бенджамина Бриггса.

Исчезновение экипажа
5 ноября 1872 года бригантина «Мария Целеста» под командованием капитана Бенджамина Бриггса отправилась в плавание, обещавшее быть обыденным и спокойным. Корабль, нагруженный 1701 баррелем спирта-ректификата, покинул порт Статен-Айленда, Нью-Йорк, и взял курс на итальянскую Геную. На борту находились капитан, его жена Сара Элизабет Кобб-Бриггс, их двухлетняя дочь София Матильда и семеро членов команды. Судно казалось готовым преодолеть любые трудности.

Спустя четыре недели, 4 декабря 1872 года (или, по другим данным, 5 декабря), «Мария Целеста» была обнаружена дрейфующей в Атлантике экипажем брига «Деи Грация», которым командовал Дэвид Рид Морхауз. Встреча с этим судном оказалась зловещей: корабль был совершенно пуст. На борту не оказалось ни души — ни живых, ни мёртвых. Эта находка вызвала ещё больший резонанс, если учесть, что Морхауз лично знал капитана Бриггса. Накануне отплытия они даже ужинали вместе со своими жёнами.

Состояние «Марии Целесты» было странным и тревожным. В трюме обнаружили около метра морской воды — не критично для корабля, но тревожно для экипажа. Крышки люков были сняты, а створки носового люка и вовсе сорваны с петель, словно их силой выдрало что-то неведомое. Тем не менее, корпус судна был цел, без следов явного повреждения. Окна капитанской каюты, укрытые брезентом и укреплённые досками, намекали на попытку защититься от штормовой стихии или чего-то иного.

В каюте капитана всё оставалось почти нетронутым: шкатулка с драгоценностями, две пачки денег, аккуратно сложенные вещи. Единственными странными деталями были игрушки, разбросанные по полу, и швейная машинка Сары Бриггс, на которой так и осталась незавершённая работа. Секстант, хронометр и другие навигационные инструменты, необходимые для мореплавания, отсутствовали, как будто команда готовилась покинуть судно. Компас был повреждён, вероятно, при попытке снять его в спешке. В надстройке кубрика матросские трубки остались аккуратно сложенными — странная деталь, ведь моряки, как правило, никогда не расставались с этим важным предметом.

На борту была лишь одна спасательная шлюпка. Вторую отремонтировать до отплытия не успели. Все указывало на то, что оставшаяся шлюпка не была сорвана стихией, а аккуратно спущена на воду. Особенно это было заметно по состоянию перил с наветренной стороны — там, где ветер должен был быть наиболее яростным.

Спирт, который перевозила «Мария Целеста» остался практически целым. Из 1701 барреля пропали только девять. Однако, 9 баррелей - это внушительные 1 431 литр. Куда могло исчезнуть такое количество спирта?

Полугодовой запас провизии также оказался нетронутым. Это обстоятельство лишь усиливало загадочность произошедшего. Все судовые документы, за исключением журнала, исчезли. Последняя запись в нём датировалась 24 ноября. Согласно координатам, записанным в тот день, судно находилось на 36°57′ северной широты и 27°20′ западной долготы. На грифельной доске в кают-компании обнаружилась ещё одна надпись, указывающая, что к утру следующего дня «Мария Целеста» должна была находиться всего в 10 километрах к юго-юго-западу от острова Санта-Мария, одного из Азорских островов.

Находка, полная намёков, но лишённая ответов, стала началом одной из величайших морских загадок, раз за разом заставляющей задаваться вопросом: что же произошло на борту «Марии Целесты»?

Следствие и попытки объяснить произошедшее
Дэвид Морхауз, командовавший бригом «Деи Грация», не стал медлить после обнаружения покинутой «Марии Целесты». Он отправил на её борт штурмана Оливера Дево и нескольких своих матросов. Их задача была непростой — быстро привести в порядок оставленный корабль, чтобы доставить его в Гибралтар. Работы провели наспех, и вскоре «Мария Целеста» была готова к последнему этапу своего загадочного плавания.

Гибралтар встретил судно не только портовыми кранами и шумом пристани, но и серьёзным интересом со стороны властей. Британское Адмиралтейство сразу же приступило к тщательному расследованию. Руководил процессом генеральный прокурор Гибралтара, Фредерик Солли-Флуд. Это следствие началось 17 декабря 1872 года и продолжалось несколько недель. Корабль исследовали с пристальным вниманием, включая проверку состояния ниже ватерлинии с использованием водолазов, а также подробно опросили всех, кто был причастен к его обнаружению. В итоге именно эти материалы стали ключевым источником информации о произошедшем.

Результаты обследования добавили ещё больше тайн к уже необъяснимой истории. На носу корабля нашли странные следы, которые могли быть оставлены острым инструментом. А в капитанской каюте на мече, принадлежавшем капитану Бриггсу, обнаружились пятна, напоминавшие кровь. Расположение предметов на борту также удивляло. Например, на швейной машинке в каюте жены капитана лежала маслёнка — предмет, который при малейшей качке непременно упал бы на пол. Эти детали свидетельствовали о том, что судно не попадало в сильный шторм. Эту версию подтверждали и записи из журналов других кораблей, находившихся в том же районе в предполагаемое время происшествия.

Состояние жилых помещений лишь усиливало загадку. Люки и световые окна, даже в капитанской каюте, были широко открыты, что явно не соответствовало погодным условиям. Это привело к сырости внутри корабля, но на корпусе не было никаких повреждений, которые могли бы возникнуть при столкновении. Всё выглядело так, словно экипаж покинул судно при вполне благоприятной обстановке.

Фредерик Солли-Флуд, обладая железной уверенностью в своей версии, выдвинул гипотезу, которая казалась ему наиболее правдоподобной. В своём отчёте от 22 января 1873 года он писал, что причиной трагедии мог стать груз спирта-ректификата, а точнее, его воздействие на команду. По его мнению, члены экипажа, находясь в состоянии алкогольного опьянения, подняли бунт. Они убили капитана, его семью и офицеров, а затем попытались замаскировать свои действия под катастрофу. Спустившись на единственную оставшуюся шлюпку, они покинули корабль.

Однако Солли-Флуд не ограничился обвинением экипажа «Марии Целесты». Его подозрения пали и на самого Морхауза. Прокурора смущало большое расстояние между последним зарегистрированным местоположением судна и точкой, где его обнаружили. Как корабль мог самостоятельно преодолеть такую дистанцию без экипажа? Эта загадка оставалась неразрешённой, а Морхаузу пришлось ждать своей доли денег за найденный корабль намного дольше, так как «Мария Целеста» задержалась в Гибралтаре из-за следственных мероприятий.

Глава консорциума, которому принадлежала «Мария Целеста», Джеймс Винчестер, не мог оставаться в стороне от громкого дела. Он прибыл в Гибралтар 15 января, полон решимости вернуть корабль и его ценный груз. Узнав о подозрениях прокурора Солли-Флуда, Винчестер незамедлительно засвидетельствовал под присягой, что капитан Бенджамин Бриггс был человеком безупречной репутации. Он уверенно заявлял, что столь опытный моряк покинул бы судно лишь при наличии огромной и непосредственной угрозы.

Однако версия Солли-Флуда о мятеже и убийстве на борту начала рушиться под тяжестью фактов. Анализы якобы кровавых следов, найденных на мече капитана и в других местах на корабле, показали, что это вовсе не кровь. А повреждения на носу судна, которые прокурор считал доказательством применения грубой силы, американские эксперты объяснили естественным воздействием солёной воды на древесину.

Не имея больше оснований для своих обвинений, Солли-Флуд вынужден был освободить «Марию Целесту» из судебного ареста. Это произошло 25 февраля. Вскоре судно получило нового капитана, который собрал экипаж из местных моряков, после чего «Мария Целеста» продолжила свой путь в Геную.

История покинутого корабля к тому моменту успела разлететься по миру, порождая бесконечные споры и догадки. Версий было множество: от бунта команды до нападения пиратов. Некоторые связывали загадочное происшествие с мистическими явлениями, такими как воздействие Бермудского треугольника или загадочного инфразвука. Любители сенсаций вспоминали легенды о гигантских кальмарах, осьминогах и даже «морских змеях», якобы атакующих корабли.

Однако ни одна из этих теорий не могла объяснить всей совокупности фактов. Почему, если это были пираты, они оставили груз спирта? Ведь это был весьма ценный товар, который можно было выгодно продать. Если имел место мятеж, почему на борту не было следов борьбы? И почему судовой журнал, ценности капитана и даже его шкатулка остались нетронутыми?

Теории, связанные с необъяснимыми явлениями, лишь добавляли загадки, но не давали ответов. Всё указывало на то, что экипаж покинул судно добровольно. Однако причины этого решения оставались окутанными мраком. Удивляло всё: повсеместно открытые световые и грузовые люки, заколоченные брезентом окна надстройки, брошенные личные вещи матросов, идеально упорядоченная каюта капитана. Матросские трубки, которые обычно носили с собой даже в самые критические моменты, были аккуратно сложены в кубрике.

Вопросов было слишком много, а ответа не находилось. Почему экипаж решил покинуть судно, находившееся в море в относительно спокойных условиях? Как они объясняли свой поступок в холодном океане, оставив всё необходимое для выживания на борту? Эти детали превращали историю «Марии Целесты» в одну из величайших морских тайн, которые до сих пор волнуют умы историков и любителей загадок.

Гипотеза о воспламенении паров спирта
Наиболее убедительная версия трагедии, связанной с «Марией Целестой», была выдвинута дальним родственником капитана Бенджамина Бриггса — неким Коббом. Этот человек, вдохновлённый семейной тайной, приложил огромные усилия, чтобы пролить свет на загадку. По его словам, он временно получил доступ к архивам семьи Морхауз — сыну капитана удалось сохранить ряд ценных документов. Вдобавок Кобб тщательно изучил архивы английского Адмиралтейства, где хранились материалы следствия по бригантине. Результаты своих исследований он изложил в книге «Розовый коттедж», выпущенной в США в 1940 году.

Кобб предположил, что причиной драматических событий стал груз спирта, находившийся на борту. По его мнению, проблема крылась в негерметичности бочек, из-за чего спирт постепенно испарялся, насыщая трюм парыми, которые при смешении с воздухом становились настоящей пороховой бочкой. Всё началось 24 ноября 1872 года: в кормовом трюме произошёл первый взрыв. Несмотря на его относительно малую силу, этого было достаточно, чтобы встревожить экипаж. Деревянные люковые крышки трюма уцелели, но Бриггс распорядился их снять, чтобы проветрить пространство и предотвратить новую катастрофу.

Однако спустя некоторое время ситуация повторилась: в носовом трюме раздался второй, гораздо более мощный взрыв. На этот раз ударная волна опрокинула крышки люков. Ужас, охвативший экипаж, был вполне оправдан. Бриггс понимал: оставаться на борту опасно. Опасаясь очередного, ещё более разрушительного взрыва, он принял решение спешно покинуть корабль.

Паника на борту нарастала с каждой минутой. Спуск шлюпки проходил в хаотичной спешке. Кобб полагал, что первыми в спасательное судно сели жена капитана Сара, их дочь София, штурман Ричардсон и один из матросов. Сам Бриггс, стремясь спасти хотя бы основные навигационные инструменты, бросился в свою каюту. В торопливости он взял хронометр, секстант и судовые документы, но забыл о важнейшем предмете — судовом журнале. Между тем кок, понимая, что без еды выжить в шлюпке будет непросто, собрал немного провизии из камбуза. Этот факт и объясняет отсутствие на борту приготовленной пищи.

Вероятно, капитан Бриггс вовсе не собирался окончательно покидать «Марию Целесту». Его план был прост: отойти на безопасное расстояние в 100–150 метров, чтобы избежать возможных последствий нового взрыва. Однако, как это часто бывает в морских историях, судьба распорядилась иначе. На борту корабля не оказалось буксирного троса достаточной длины, поэтому штурман Гиллинг вместе с одним из матросов нашёл временное решение: использовать для буксировки дирик-фал — длинную снасть, обычно применяемую для подъёма косого паруса. Именно это объясняет, почему на грот-мачте «Марии Целесты» парус оказался спущен.

Интересный нюанс был обнаружен позже. В архивах сохранился протокол допроса морского капитана Дево. Он рассказывал, что, готовя бригантину к дальнейшему пути в Гибралтар с Азорских островов, не нашёл дирик-фал на его привычном месте и был вынужден заново закрепить эту снасть. Этот факт ещё раз подчёркивает, как паника и импровизация на борту могли изменить привычный порядок вещей.

Когда снасть была отцеплена и все члены экипажа заняли места в шлюпке, произошло досадное происшествие. Капитан внезапно осознал, что оставил на борту корабля компас. Матрос, которому поручили его забрать, в спешке погнул нактоуз, и компас упал на палубу, что ещё больше усугубило положение команды.

Шлюпка с людьми отошла на расстояние около 130 метров, тогда как «Мария Целеста» осталась дрейфовать. Экипаж в шлюпке напряжённо ждал очередного взрыва, но его так и не последовало. Взрывоопасная смесь, вероятно, рассеялась через открытые люки трюмов. Однако спокойствие оказалось обманчивым.

Неожиданно ветер изменил своё направление, наполнил паруса «Марии Целесты», и бригантина, набирая скорость, устремилась вперёд. Между тем шлюпка, перегруженная людьми и лишённая парусов, осталась на месте, не в силах угнаться за кораблём. Связывавшая их дирик-фал не выдержал резкого натяжения, порвался, и «Мария Целеста» устремилась на восток, оставив людей на милость стихии.

Шлюпка, будучи слишком тяжёлой для манёвров, оказалась во власти надвигающегося шторма. Непогода вскоре поглотила её вместе с экипажем, оставив лишь дрейфующий корабль — молчаливого свидетеля трагедии.

Гипотеза о столкновении с плавающим островом
В 1951 году моряк по имени Дод Орсборн предложил гипотезу, которая, хоть и выглядит экзотично, обрела своих сторонников. Его версия основывается на геологических особенностях региона. Орсборн утверждал, что под песками Сахары, на территории Мавритании, скрыта обширная подземная река. Эта река, выходя к морю, несёт с собой огромное количество песка, который образует массивные глыбы. Иногда под напором воды такие глыбы попадают в океан, всплывают на поверхность и на короткое время становятся песчаными островами.

По мнению Орсборна, именно с таким плавающим островом столкнулась «Мария Целеста». После этого команда, оставив судно, пыталась достичь Азорских островов на шлюпке, но потерпела неудачу и утонула. Сам остров вновь скрылся под морской гладью. Корабль же остался дрейфовать, покинутый и потерянный.

Но если столкновение произошло у берегов Мавритании, то как парусник оказался значительно севернее, между Азорскими островами и Португалией? Орсборн объясняет это тем, что «Мария Целеста» прошла через зону сильных штормов. За восемь-десять дней буря могла сместить её к востоку. Именно там корабль и столкнулся с песчаным островом. После этого ветры и течения перенесли бригантину к месту её обнаружения.

Тем не менее, версия Орсборна вызывает множество вопросов. Во-первых, песчаные острова, даже если они действительно существуют, крайне маловероятно могли бы быть отнесены на столь большое расстояние от африканского побережья. Во-вторых, если учитывать направление пассатов, они скорее унесли бы судно к югу, а не к северу. Наконец, существуют данные, что последний раз координаты «Марии Целесты» были зафиксированы в пределах видимости берега, что тоже не укладывается в гипотезу Орсборна.

Однако проверить эту информацию оказалось невозможным. Судовой журнал, содержавший последние записи о местоположении бригантины, загадочным образом исчез из архива суда в Гибралтаре, где хранился после расследования. Этот факт лишь подогревает интерес к тайне «Марии Целесты», которая до сих пор остаётся одной из самых загадочных историй мореплавания.

Гипотеза Лоуренса Киттинга
Писатель Лоуренс Киттинг предложил версию событий, которая больше напоминает сюжет драматического романа, чем историческую гипотезу. По его мнению, капитан «Марии Целесты» Бенджамин Бриггс и капитан «Деи Грация» Дэвид Морхауз заранее заключили тайный договор. Суть сделки заключалась в том, что, учитывая недоукомплектованность экипажа «Марии Целесты», три матроса с «Деи Грация» должны были временно присоединиться к бригантине, чтобы помочь ей пройти сложный участок пути. По плану корабли должны были встретиться у Азорских островов, где матросы вернулись бы на своё судно.

Однако, как утверждает Киттинг, этот план обернулся трагедией. Во время плавания произошёл жуткий несчастный случай: жена капитана Бриггса, Сара, погибла, когда пианино, сорвавшееся во время качки, придавило её. Эта трагедия сильно повлияла на капитана, который потерял способность здраво рассуждать и фактически перестал управлять экипажем. Осиротевшая команда пустилась во все тяжкие: пьянство, ссоры, а затем и убийства. В хаосе погиб и сам капитан Бриггс, якобы упав за борт, а в одной из драк был убит матрос.

Ситуация достигла апогея, когда первый офицер Хулок, не желая брать на себя ответственность за весь этот кошмар, уговорил оставшихся моряков покинуть судно. Он предложил вернуться с рассказом, что «Мария Целеста» утонула, а экипаж якобы выжил. В итоге большая часть команды, напуганная перспективой суда и разоблачения, села в шлюпки и направилась к Азорским островам.

Но, как считает Киттинг, на этом история не заканчивается. По его версии, «Дея Грация» нашла выживших с «Марии Целесты», однако капитан Морхауз убедил их всех выдать себя за членов экипажа его судна. Такая уловка позволила Морхаузу заявить, что «Мария Целеста» была обнаружена дрейфующей и пустой. За спасение судна он получил премию, которую, как утверждает Киттинг, позже поделил с этими моряками.

Основным источником этой теории Киттинг называет некоего Джона Пэмбертона, который якобы был коком на «Марии Целесте». Однако эта деталь вызывает серьёзные сомнения. На момент показаний Пэмбертону было восемьдесят лет, и он мог забыть ключевые детали или сознательно их исказить. Более того, существуют подозрения, что этот человек мог быть вымышленным. Киттинг так и не объяснил, где именно он встретил Пэмбертона, а в интервью журналистам заявлял, что свидетель уже скончался.

Эта гипотеза, несмотря на свою яркость, остаётся на грани вымысла и правды, не имея достаточной доказательной базы для её подтверждения.

Версия о страховом мошенничестве
Ракитин Алексей Иванович, автор большого числа документальных исследований по истории криминалистики и уголовного сыска, предложил одну из самых интригующих версий, объясняющих загадку исчезновения экипажа «Марии Целесты». По его мнению, вся эта история была изначально тщательно спланированной инсценировкой, целью которой было не что иное, как банальное обогащение.

Внимательный анализ событий приводит к выводу, что ключевые фигуры этой истории были тесно связаны друг с другом. Одним из прежних капитанов судна был Бенджамин Ричардсон, и он был на борт «Марии Целесты» в роли штурмана и старшего помощника. Что примечательно, капитан и старпом были не просто коллегами — их семьи были объединены родственными узами: Ричардсон и Бриггс были женаты на сёстрах, дочерях Джеймса Винчестера, главного акционера компании, владевшей «Марией Целестой». Более того, одна из этих сестёр, Сара, сопровождала своего мужа, капитана Бриггса, в этом рейсе.

Добавляет интриги и личность Дэвида Морхауза, капитана корабля «Дея Грация», который первым обнаружил дрейфующую «Марию Целесту». Морхауз был не просто случайным знакомым Бриггса, а его давним другом, с которым они вместе учились и поддерживали дружбу на протяжении более двух десятилетий.

Ракитин утверждает, что этот круг доверия стал основой для дерзкой аферы. Он предполагает, что экипаж инсценировал покидание корабля, чтобы скрыть страховое мошенничество. Повреждения на судне, странные детали его состояния и сама пустота на борту — всё это было намеренно оставлено, чтобы ввести следствие в заблуждение. Основной замысел был прост: получить страховые выплаты за судно, которое якобы пострадало или было потеряно, при этом сохранив контроль над ним.

Однако, по мнению Ракитина, план провалился из-за трагического стечения обстоятельств. Команда и семья капитана, которые покинули судно на шлюпке с намерением добраться до ближайшего острова, погибли. Причины их гибели могли быть самыми разными: шторм, несчастный случай или просто человеческая ошибка. Именно эта неожиданная потеря и сделала историю «Марии Целесты» одной из самых загадочных морских тайн.

Дальнейшая судьба «Марии Целесты»
После завершения ремонта «Мария Целеста» продолжала бороздить морские просторы ещё 12 лет. В августе 1884 года командование судном принял капитан Гилман Паркер, и этот шаг стал роковым для легендарного судна. Уже 3 января 1885 года корабль потерпел крушение у берегов Гаити, натолкнувшись на рифы.

Вскоре выяснилось, что гибель «Марии Целесты» была вовсе не трагической случайностью, а преднамеренным актом капитана. Паркер, преследуя корыстные цели, намеренно направил судно на рифы, чтобы получить страховую выплату. Его мошеннический план был раскрыт, и летом того же года он предстал перед судом. Однако заседания, длившиеся несколько месяцев, не привели к единогласному решению жюри. В результате 15 августа 1885 года дело было закрыто на мирных условиях. Несмотря на то что Паркер избежал тюремного заключения, его репутация как моряка была окончательно разрушена. Это крушение его карьеры стало началом конца: уже через три месяца, оставшись в бедности и лишившись уважения коллег, капитан скончался.